Член ГЛЭДИС профессор И.А.Стернин обратился в ГД РФ в связи с обсуждением поправок в проект ФЗ № 954048-7.

На рассмотрении Государственной Думы Федерального Собрания РФ находится проект федерального закона № 954048-7 «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в части совершенствования законодательства в сфере защиты чести и достоинства граждан». 21 июля 2020 г. по итогам интенсивных и творческих консультаций с руководством ГЛЭДИС профессор И.А.Стернин (Воронеж) направил официальное письмо двум депутатам ГД А.Е.Хинштейну (соавтору данного законопроекта) и В.В.Пинскому с рядом конкретных предложений и рекомендаций экспертов-лингвистов – в контексте сбора поправок в проект закона, ведущегося после его принятия ГД РФ в первом чтении.

Сайт ГЛЭДИС ранее писал об этом законопроекте дважды в нашей новостной ленте. Срок представления поправок был установлен в тридцать дней со дня принятия постановления: до 05 августа 2020 г. Письмо профессора И.А.Стернина было направлено депутатам ГД А.Е.Хинштейну и В.В.Пинскому через официальную электронную приёмную Государственной Думы.

Из обращения профессора Иосифа Абрамовича СТЕРНИНА в ГД РФ:

«В связи с обсуждением проекта федерального закона № 954048-7 «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в части совершенствования законодательства в сфере защиты чести и достоинства граждан», обладающего безусловной актуальностью и важностью для совершенствования законодательства в сфере защиты чести и достоинства граждан, направляю Вам свои замечания и предложения относительно употребления в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях и шире – правовом контексте понятия «оскорбление», а также прошу обратить Ваше внимание на неопределённость вводимых в законопроекте понятий, которая может послужить основанием для неоднозначной правоприменительной и судебной практики и затруднит реализацию целей и задач предусмотренных законопроектом изменений».

Замечания и предложения в связи с обсуждением проекта федерального закона № 954048-7 «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в части совершенствования законодательства в сфере защиты чести и достоинства граждан»

Понятие «оскорбление» в правоохранительной системе и общественном сознании является неопределённым, нечётким и, в связи с этим, предполагающим вариативное толкование. Поэтому дополнительное расширение содержания понятия оскорбление нежелательно, как и увеличение соответствующей санкции.

Данное понятие необходимо не расширять, а сужать, чётко определив признаки оскорбления в виде закрытого перечня и родовидового соотношения используемых в российском законодательстве понятий. Такие формулировки, как «в иной (унизительной, оскорбляющей общественную нравственность) форме», недопустимы в тексте российского закона по следующим основаниям.

Унизительная форма – это крайне неуважительная форма. Однако необходимо учитывать, что неуважение и оскорбление – это далеко не одно и то же. Поэтому ни в коем случае нельзя подменять понятия и называть факт неуважения человека к человеку оскорблением.

Уважение к человеку – это отведение в общении и поведении человеку (собеседнику) места не ниже того, какое он сам себе отводит. Уважение демонстрируется в процессе взаимодействия людей в форме соблюдения сложившихся по традиции и принятых в обществе норм общения и поведения (моральных, этических и других) для разных ситуаций, социальных, профессиональных, этноязыковых групп.

Неуважение, напротив, – это нарушение норм культуры общения и поведения, которые поддерживаются общественной традицией. Поскольку такие нормы высоко вариативны в разных общественных слоях и группах, учесть и детально прописать все правила общения и поведения на законодательном уровне в принципе невозможно, и потому нельзя вводить указанное понятие в законодательный (правовой) контекст.

Соблюдение уважительных норм общения и поведения – прерогатива и важнейшая задача общества, задача исключительно воспитания и общественного воздействия, по своей природе не подлежащая государственно-правовому регулированию.

Следующее используемое понятие – общественная нравственность.

Общественная нравственность – понятие нематериальное, абстрактное и по содержанию неопределимое, поскольку является оценочным. Нельзя оскорбить общественную нравственность – именно потому, что это неопределяемое оценочное понятие, по-разному трактуется разными лицами, представителями разных слоев населения, конфессиональных групп, а также понимается по-разному и изменяется с течением времени.

Например, такое понятие как «мать-одиночка» ещё в восьмидесятые годы прошлого века отражало негативно оцениваемый социальный статус женщины, вызывало стойкие ассоциации с неполноценностью и безнравственностью, нарушением правил поведения женщины в обществе, неспособностью создания семьи – ячейки общества. В настоящее время ни такой оценки, ни таких ассоциаций данное понятие не отражает и не вызывает. Наоборот, одинокие (в силу разных причин) женщины, воспитывающие ребенка или детей, получают поддержку от государства, находятся под его особой защитой.

В силу абстрактности, неопределённости и оценочности понятия «общественная нравственность» любое наказание за «оскорбление общественной нравственности» (как и за «оскорбление» чьих-либо чувств) не имеет материального, необходимого и достаточного правового основания.

Могут быть нарушены некоторые правила поведения в отношения представителей той или иной социальной группы, конфессии, – за этим всегда следуют общественное осуждение, какие-то меры общественного воздействия, но никак не правовое наказание. Правовое наказание возможно только за факты (действия, поступки или бездействие), а не за возникающие у человека абстрактные чувства или особенности его представлений по поводу того или иного явления действительности. Возможно ли, с правовой точки зрения, наказывать человека за чувства и индивидуальные представления?

Понятие «иная форма» в родовидовом сочетании с понятиями «унизительная форма», «оскорбляющая общественную нравственность форма» в силу максимальной неопределённости и широты создаст не просто огромное, а неограниченное поле для злоупотреблений, субъективизма и манипуляций, возможность расправ с «неугодными» людьми, поскольку может трактоваться кем угодно и как угодно.

Особое внимание уделим понятию «оскорбление». В бытовом понимании оскорбление – это нанесение сильной эмоциональной обиды. Этим оскорбить отличается от обидеть – несильной обиды. Оскорбить можно фразой, поступком, действием – например, дать публичную пощечину, показать оскорбительный жест.

Сила обиды – понятие при этом чисто субъективное, как и вызываемая негативная эмоция (сильная обида). Эмоциональная реакция на оскорбление – чисто субъективное состояние. Его измерить и вообще зафиксировать невозможно, о нем можно только заявить. Невозможно доказать наличие возникшей эмоции. Нельзя оскорбить чувства, поскольку чувства также совершенно индивидуально-субъективное явление. Оскорбить можно только человека. Любое наказание «за оскорбление чувств», как и «за нарушение нравственности» – это абсурд, поскольку никакого оскорбления как социального (а тем более государственно-правового) явления здесь нет и быть не может.

При этом исключительно важно, что негативная эмоция может возникнуть от любой субъективной причины – собственного субъективного понимания своей важности, значимости, преувеличенного или ложного представления о своих правах, личных достоинствах и т.д. Оскорбиться, то есть посчитать себя оскорблённым (= сильно эмоционально обидеться) любое лицо может на что угодно – не предложили должность, не позвали на день рождения, не дали взаймы, недостаточно похвалили и т.д.

Нельзя использовать неопределённое бытовое субъективное понимание оскорбления в законодательном тексте. Необходимо ясное и чёткое определение любого используемого в законодательстве понятия, набор конкретных исчерпывающих признаков (подобно тому, как рассматривается оскорбление в исках об оскорблении и унижении чести и достоинства).

Говоря о юридическом понимании оскорбления, мы, прежде всего, подразумеваем продуманное и самодостаточное разъяснение данного понятия, приведенное в Постановлении Верховного Суда Российской Федерации в феврале 2005 г. Как отметил Верховный Суд, оскорбление – унижение чести и достоинства, выраженное в неприличной форме, требует доказательства, что имело место унижение чести и достоинства (сообщение о нарушении моральных норм или законов), что это сообщение было публичным, имело нецензурную форму языкового выражения и не соответствует действительности). При отсутствии хотя бы одного из перечисленных квалифицирующих признаков отсутствует и оскорбление.

При этом, исходя из судебной трактовки, оскорбление может быть инкриминировано только лицу, но не организации или группе лиц. Организация или группа лиц не может подать иск об оскорблении, а только об умалении чести и деловой репутации, что совершенно справедливо и давно применяется в судебной практике.

Организацию или группу оскорбить нельзя – возникающее при оскорблении чувство большой обиды на данную ему негативную характеристику как лицу, его действия или негативно воспринимаемый лицом факт, действие в его отношении являются глубоко индивидуальной, субъективно-эмоциональной реакцией отдельного человека на чью-либо критику в отношении организации, в которой данный человек работает, выполняет какую-либо функцию, занимает какой-либо статус. Вся группа не может одновременно испытать абсолютно идентичную (одну и ту же) эмоциональную реакцию.

При этом возможен корпоративный сговор по предъявлению обвинений в оскорблении группы. Это в духе русского менталитета и здесь, как раз, уместно напомнить слова Н. В. Гоголя: «Но Россия такая чудная земля, что если скажешь об одном коллежском асессоре, то все коллежские асессоры, от Риги до Камчатки, непременно примут на свой счет. То же разумей и о всех званиях и чинах» (Н. В. Гоголь. «Нос»).

Общеизвестны неоднократные в прошлом попытки правоохранительных органов рассматривать критику их деятельности как «возбуждение ненависти к правоохранительным органам в целом как социальной группе». Но представляется, что если какой-либо гражданин считает, что его оскорбили как представителя какой-то социальной, профессиональной, национальной или иной группы – например, как представителя органа власти, религии, территориальной администрации – то такой гражданин должен лично обратиться с иском об оскорблении и доказать, чем конкретно именно лично его что-то оскорбило, обосновать, что его оскорбляет.

При этом любая критика, негативная оценка деятельности не может оскорблять, она, конечно, может огорчать, но за это никак не может следовать правовая ответственность. Преследование за критику – это уже нарушение конституционного принципа «Каждому гарантируется свобода мысли и слова» (статья 29 Конституции России).

Оскорбление нельзя отождествлять с критикой. Критика – это не оскорбление, а субъективная неодобрительная оценка лица или деятельности, как правило, направленная на конструктивное развитие последнего. В частности, для развития науки конструктивная критика объективно необходима. Критика – это оценка, на которую люди имеют конституционное право как на выражение своего мнения, отношения к кому-либо или чему-либо. Критика не может быть законодательно запрещена.

Оценка: нейтральная – он не справляется со своими обязанностями либо экспрессивная (т.е. усиленно эмоциональная) – он полный профан в своём деле, если не осуществляется в нецензурной форме (а это уже мелкое хулиганство), также не должна преследоваться и запрещаться.

В качестве примера реальной опасности возможного преследования за критику и субъективную оценку приведём следующий. Руководители всегда полагают, что критика в их адрес подрывает их авторитет, и они захотят расправиться с критикующим, объявив, что критикующий своими субъективными оценками их оскорбляют – в той самой «иной форме», которую они обязательно найдут и сочтут подходящей для предъявления обвинения.

Оскорбление нельзя отождествлять и с хамством, исключительно распространённым в условиях толерантного общества или общественного безразличия. Хамство – это грубое нарушение правил общения и поведения. Однако эти правила также не нормированы и определяются чисто общественными традициями, которые, к тому же, подвержены изменениям. Борьба с хамством – только общественное осуждение или ведомственное наказание по жалобе. Закон не может наказывать за нарушение не установленных им правил.

Другой вопрос – возможность и необходимость наказания за использование нецензурных выражений – своего рода «речевое хулиганство». В соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях публичное использование нецензурных выражений является мелким хулиганством (статья 20.1). Федеральным законом «О государственном языке Российской Федерации» запрещено использование слов, не соответствующих нормам русского литературного языка, ненормативной лексики (статья 1). Неприличная языковая форма задается списком нецензурной лексики (РОСКОМНАДЗОР принял предложенный И.А. Стерниным в 2008 г. список из четырёх слов и их производных, признаваемых нецензурными).

В целях совершенствования административного законодательства в сфере защиты чести и достоинства граждан глава 20 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях – «Административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность» – может быть дополнена положениями об ответственности за «речевое хулиганство».

В актуальной редакции статьи 20.1 данного Кодекса мелкое хулиганство определено как «нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах…», но эта формулировка явно неудачна и требует уточнения. Почему только сопровождающееся? Нецензурная брань в общественном месте сама по себе является нарушением общественного порядка, нарушением моральных норм на полный запрет нецензурного словоупотребления в публичной сфере, в общественных местах. В действующей редакции статья Кодекса фактически за сквернословие не наказывает, только за действия.

Публичное сквернословие – это репетиция дурных поступков, вседозволенности. Если можно публично нарушить общественный моральный закон, и общество, окружающие это допускают, терпят, то следующий этап – нарушение написанного и официально опубликованного закона. Это главная опасность нецензурного словоупотребления для общества. Следует подчеркнуть, – и это принципиально важно: речь идёт только об употреблении в общественных местах, то есть о публичном употреблении, и только нецензурных слов, а не вообще бранных слов и вульгарной лексики.

В заключение суммируем наши предложения.

1. Законодательное расширение понятия "оскорбление" крайне нецелесообразно, поскольку приведёт к правовому произволу и неправосудным решениям, ущемит конституционное право граждан на свободу слова и мнения.

2. В правотворческой и правоприменительной практике недопустимо использовать понятие "оскорбление" в неопределённом, бытовом смысле. В правовой сфере, при рассмотрении исков об оскорблении и унижении чести и достоинства, умалении деловой репутации, необходимо ориентироваться на чёткое и определенное разъяснение Верховного Суда Российской Федерации, исключающее расширительное толкование.

3. В законодательный контекст необходимо вводить только такие понятия, которые поддаются непротиворечивой и исчерпывающей интерпретации, могут быть определены с помощью закрытого перечня признаков. Нельзя допустить расширительного, произвольного понимания оскорбления, мотивированного формулировками со словами «и иные формы…», что ведёт к правовому беспределу.

4. Недопустимо отождествлять правовое понятие "оскорбление" с бытовыми понятиями "неуважение", "критика", "хамство", поскольку последние не могут стать предметом законодательного регулирования, и их не следует использовать в законотворческой деятельности не только из-за неопределенности содержания, но и принципиальной неопределимости. Подмена понятий приведёт к произволу в их трактовке и неправосудным решениям. С всеобщим неуважением и всеобщим хамством, разумеется, бороться необходимо, но это должна быть общественная, а не законодательная борьба (как нельзя, например, принять закон о борьбе с нечестностью, закон о борьбе с неискренностью, закон о борьбе с нарушением обещаний и т.п.).

5. Административно наказуемым должно быть только речевое хулиганство – нецензурная брань в общественном месте. Публичное нецензурное словоупотребление захватило Россию во всех сферах, особенно в интернете и устной речи, и данное негативное явление, отражающее и провоцирующее агрессию в обществе, требует адекватной и своевременной реакции, которая может быть основана на предлагаемом понятии "речевое хулиганство" как отдельном виде мелкого хулиганства в КоАП.

СТЕРНИН Иосиф Абрамович, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, профессор Воронежского государственного университета, директор Центра коммуникативных исследований ВГУ, действительный член Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), председатель Воронежской ассоциации экспертов-лингвистов; научный стаж 50 лет, стаж лингвистической экспертной деятельности 30 лет.

Соб.инф.