В Новосибирске пожилая учительница осуждена за бытовой конфликт с мигранткой. Комментарий лингвоэксперта И.В.Жаркова.
22.12.2019Ветерана труда из Новосибирской области, которая отработала в школе 40 лет, признали экстремистом. Причина - инцидент на родительском собрании. Наталья Оганесян попала под суд после ссоры с мамой ученицы.
В Болотнинском районе Новосибирской области (административный центр – город Болотное) мама ученицы из болотнинской школы - мигрантка из Узбекистана - затеяла спор о школьном меню. Слово за слово - разгорелся скандал. Свидетели говорят, что учитель Наталья Оганесян обозвала родительницу чуркой и упрекнула в незнании русского языка. Педагог отрицает: говорит, никаких грубых слов не употребляла и была ошеломлена, узнав, что попала под статью.
- Что меня больше всего потрясло - это самое главное обвинение: «заставляла говорить по-русски». Я никого не заставляла говорить по-русски. Единственное, директор говорит: «Я помню, вы сказали: научиться говорить по-русски». Я 42 года преподаю! Всю жизнь на нищенскую учительскую зарплату воспитывала в детях любовь к русскому языку, уважение к русскому языку, гордость за русский язык, - рассказала КП-Новосибирск Наталья Оганесян.
И всё-таки дело сельского учителя дошло до суда. Поддержать педагога пытался представитель общественной организации «За права человека» Василий Ерюков, он ходил с заседания на заседание. Верил, что пенсионерку вот-вот оправдают. Он считает, что даже если педагог и нахамила собеседнице, стоило простить.
- Ситуация со словом «чурка» удивляет. Из-за какого-то слова сломали человеку жизнь! Даже если бы оно было произнесено при личном конфликте, учительница - уже бабушка, грубо говоря. Она на пенсии, проработала в школе более 40 лет, - говорит Василий Ерюков.
Пока шёл процесс, уголовную статью 282 «Унижение достоинства человека по признакам пола, расы, национальности, языка» декриминализировали. Уголовное преследование прекратили, хотя обвиняемая сама настаивала, чтобы дело довели до конца и официально признали её невиновной. Тогда учитель смогла бы сохранить репутацию и взыскать компенсацию. Однако на днях и Новосибирский областной суд на сторону педагога не встал. Невиновной Оганесян не признали.
Автор монографий об экстремизме, кандидат философских наук Сергей Чудинов говорит, что педагоги могут попасть под такие обвинения, просто читая в школах или вузах исторические лекции. - Всё-таки борьба с экстремизмом должна сводиться к преследованию политических организаций, которые проповедуют радикальную экстремистскую идеологию, - прокомментировал КП-Новосибирск Чудинов. - А если какие-то конфликты возникают на бытовой почве, мне кажется, надо к этому мягче относиться. Мне кажется, к подобным ситуациям приводит недостаток реальных экстремистских дел. Работа в плане профилактики и борьбы против экстремистской идеологии часто зашкаливает. Невозможно, например, преподавателю, ведя какой-то исторический курс, открыто показывать символику, например, нацистов, фашистов. По законодательству можно за это привлечь.
В истории с «экстремисткой» Натальей Оганесян парадоксально и то, что в возбуждении ненависти на национальной почве обвинили обладательницу армянской фамилии.
Силовики, которые вели это дело, настаивают: судили заслуженно. И добавляют, что учитель не впервые отвечала на суде за свои слова. Действительно, шесть лет назад гражданский иск против Оганесян подавала её же коллега. Жаловалась на оскорбления и выиграла процесс. Виновница тогда выплатила компенсацию - 10 тысяч рублей.
Вадим АЛЕКСЕЕВ. «Комсомольская правда в Новосибирске».
https://www.stav.kp.ru/daily/27068.5/4137857/
КОММЕНТАРИЙ НАЧАЛЬНИКА НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКОГО ОТДЕЛА ГЛЭДИС И.В.ЖАРКОВА.
Если говорить о существе конфликта, вполне очевидно, что перед нами абсолютно классический образец коммуникативной ситуации, в которой проявилась бытовая враждебность.
Приведу замечательную формулировку из статьи 2019 г. «Речевой экстремизм в бытовой межличностной коммуникации» Светланы Валерьевны Дорониной*:
«Главную проблему анализа межличностного бытового дискурса представляет различение бытовой и социальной враждебности, о необходимости которого говорят многие специалисты… Бытовая враждебность является следствием ситуативно обусловленного конфликта, а социальная враждебность, напротив, является следствием этнической или религиозной интолерантности. Полагаем, что лишь конфликты второго типа могут быть расценены как проявление экстремизма в разговорной речи. Но, к сожалению, нередки случаи, когда конфликт, возникший на бытовой почве, неверно интерпретируется как национальный/религиозный.
Причиной такого смешения являются избираемые коммуникантами речевые средства. Так, например, высказывание "А ты, чурка, чего тебе надо? А ну вали отсюда! Мы таких, как ты, в Чечне резали!" содержит негативно-оценочную лексему, обозначающую лицо по его национальной принадлежности, и представляет собой речевой акт угрозы, выраженной в виде импликации: "Аналогичные действия будут совершены также и по отношению к тебе". Анализ подобного высказывания в отрыве от коммуникативной ситуации может привести эксперта к выводу о наличии речевых целей унижения и угрозы в адрес лица как представителя национальной группы. Однако…».
Согласен здесь с каждым словом коллеги С.В.Дорониной. Мне кажется вполне очевидным, что ситуация с новосибирской учительницей и словом «чурка» идеально соответствует понятию бытовой враждебности.
Перед нами бытовой конфликт, никаких «экстремистских» коммуникативных намерений здесь и близко нет. Слово «чурка» — не более чем подручное средство.
Учительница с 42-летним стажем вполне могла вместо «чурки» с таким же успехом использовать для характеристики собеседницы, например, выражение «молодая да ранняя», или сослаться на её рост, комплекцию и т.п. — вообще на первое, что в глаза бросилось и в голову пришло, — и что, правоохранители искали бы здесь унижение человека как представителя социальной группы, выделенной по признакам возраста, антропометрических параметров и проч.?
------------------