Портал Грамота.Ру о скрытых заимствованиях — иногда новые слова и смыслы появляются в русском языке по аналогии.

Существуют слова, которые кажутся нам вполне «своими» — настолько, что мысль об их чужеродном происхождении не приходит в голову. Таковы, например, слова «трогательный», «насекомое» или «прохвост». Однако они не так просты. Как эти, по сути, иностранные слова оказались в русском языке и почему мы не замечаем в них ничего особенного? Об этом рассказывает филолог и переводчик Мария Елифёрова.

Мы называем фото котёнка в интернете трогательным, потому что оно нас трогает, пробуждает определённые чувства. Но ведь подобное значение есть и у английского touch: можно сказать, к примеру, touching memories ‘трогательные воспоминания’. Может быть, мы имеем дело с общей логикой метафоры — от физического прикосновения к душевному?

Однако у нас есть достоверные исторические свидетельства, что это не так. Английское touch происходит от французского toucher, что означает ‘трогать’ — и в буквальном, и в переносном смысле. Именно из французского русский язык перенял второе значение слова трогать.

• Заимствовано оказалось не слово, а его смысл. Такие заимствования называются семантическими кальками. Процесс семантического калькирования не прекращается и в наши дни — например, в конце XX века бум компьютерных технологий принёс в русский язык новые значения слов окно, папка и мышь.

Переключаясь между английским и русским интерфейсом, мы обычно не задумываемся о том, что многие русские эквиваленты англоязычных терминов — тоже заимствования. Из упомянутых выше слов два, окно и мышь, исконно русские, а третье уже очень давно появилось в русском языке и сильно обрусело. Но вот «компьютерные» значения этих слов представляют собой свежие кальки с английских window, mouse, folder.

• Чуть проще распознать кальки морфологические — когда слово конструируется из родных морфем по иностранному образцу. Зачастую это книжные слова, особенно много их в языке науки. Например, членистоногие — калька с греко-латинского термина arthropodes, от греческого arthron ‘сустав’ и pous (в косвенном падеже pod-) ‘нога’.

Подобным же способом образованы и привычные нам со школьных времён водород и кислород: на заре современной химии Антуан Лавуазье сконструировал французские термины oxygène (от греческих слов oxys ‘кислый’ и genēs ‘порождающий’) и hydrogène (то же, но от греческого корня hydro- ‘вода’). На русский язык эти термины были переведены как кислород и водород соответственно.

Среди обозначений абстрактных понятий много калек с немецкого: например, мировоззрение (Weltanschauung, от Welt ‘мир’ и shauen ‘смотреть на’), развитие (Entwicklung, от ent- ‘раз-’ и wickeln ‘виться’) и саморазвитие (Selbstentwicklung), безграничный (Grenzenlos, от Grenze ‘граница’ с отрицательным суффиксом, вместо которого в русском языке задействована приставка).

Иногда из книжного языка подобные кальки попадают в общеупотребительную лексику — так случилось со словом насекомое, калькой с латинского insectum, которое, в свою очередь, образовано от inseco ‘нарезаю, насекаю’. Слово насекомое в буквальном смысле означает ‘обладающее насечками’ (то есть сегментированное) и по форме похоже на страдательные причастия искомое, несомое. Но носители русского языка уже давно не задумываются над внутренней формой этого слова.

Оно само сделалось продуктивным: в просторечии появляются такие образования, как унасекомить в значении ‘унизить’.

• Наконец, существует третий род скрытых заимствований — когда иностранное слово переосмысляется в духе народной этимологии, по созвучию с уже известными словами родного языка. В таких случаях оно становится совершенно неузнаваемым, и только некоторые аномалии устройства этого слова могут подсказать, что происхождение его вовсе не исконное.

По этому поводу часто вспоминают слово противень — искажённое немецкое Bratpfanne (буквально «жарочная сковорода»).

Однако слово противень в русском языке существовало и ранее, просто оно имело совершенно другое значение — ‘копия, список с подлинника’. Немецкое заимствование оказалось сближено с исконно русским словом исключительно по созвучию, смысл, по-видимому, оказался в данном случае второстепенным.

Есть ли более «чистые» примеры скрытых заимствований третьего рода? Конечно, есть. Это всем нам знакомое слово прохвост. Казалось бы, в этом слове чётко выделяются русские приставка про- и корень хвост, вот только логики в их соединении не просматривается: почему про, и про какой хвост? Эта алогичность и заставляет заподозрить неладное, и мы не ошибёмся: прохвост восходит к немецкому Profoss ‘надзиратель за арестованными солдатами’.

Но, наверное, самый удивительный случай подобного скрытого заимствования — слово изъян. Оно так близко и по звучанию, и по смыслу к русскому изъятие, что мы даже не задумываемся о его происхождении.

• Но всё же откуда взялось н на конце, какая это часть слова? Суффикс? Странноватый суффикс для существительного... Правильный ответ — в этом слове не выделяются никакие части. Это заимствование из персидского ziyan ‘недостаток’. А с изъятием это слово оказалось сближено по созвучию.

Подобные механизмы работают не только в русском языке. Например, английское слово cockroach ‘таракан’ как будто бы состоит из cock ‘петух’ и roach ‘плотва’. Но где таракан, а где гибрид петуха с плотвой? И здесь мы имеем дело со скрытым заимствованием из испанского cucaracha (любители ретромузыки вспомнят, что существовал танец с таким названием). Воистину, пути, которыми бродят слова, неисповедимы...

Мария Елифёрова, кандидат филологических наук, писатель, переводчик; портал «Грамота.ру», сетевое СМИ, свидетельство о регистрации СМИ: ЭЛ № ФС 77 - 84700, выдано 10.02.2023; функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации.

https://gramota.ru/journal/monologi/skrytye-zaimstvovaniya-inogda-novye-slova-i-smysly-poyavlyayutsya-po-analogii